Владимир Михайлович Зазнобин: Здравствуйте, уважаемые друзья, коллеги! Мне предложили выступить с такой непростой проблематикой, как «культура и личность». Я буду вводить некие новые понятия. Буду стараться говорить помедленнее.
Вы все прекрасно знаете о том, что сейчас – вот в такое время, в какое мы живём, – стали очень много говорить о культуре, о культуре общественной, о культуре конфессиональной, о духовности. Много вводится таких понятий, но перед тем, как пойти на эту конференцию, я попытался всё-таки поискать (вы же знаете, теперь авторитет – это Википедия), например, такое понятие – что же такое духовность. Вот я вам зачитываю: «Духовность в самом общем смысле – совокупность проявлений духа в мире и человеке. Духовность – это совокупность качеств человеческой личности, обозначающее наличие высоконравственных, божественных принципов в человеке». Вот здесь что ни слово, то встаёт вопрос: а что понимает человек, который написал такое определение, под божественной личностью?
[По] нашему пониманию, культура – это вся внегенетически обусловленная информация, которая не передается в готовом виде при смене поколений. Пока такое определение. То есть всё, что мы имеем… Говорят о памятниках материальной культуры, но не говорят о памятниках духовной культуры. Хотя есть те, кто говорят, [но] понимают под этим очень разное.
Как развивается культура? Почему культура деградирует? И что такое личностная культура как часть общей культуры? Ну, культура развивается (я думаю, это всем понятно) в результате освоения интеллектуального потенциала как личности, так и общества. И деградирует тоже, если личности деградируют.
Очень интересно, а что же такое религиозная культура? Или теперь ещё говорят «конфессиональная культура» (у нас же много религий, много конфессий). Вообще, если понимать под этим постоянный диалог человека с надмирной реальностью, или попросту с Богом, и не воспринимать это как ритуалы, которыми любая конфессия [изобилует], то определение здесь и понимание этого будет намного сложнее. Почему? Раз реальность надмирная и индивид с ней общается, то информация к нему приходит из надмирной реальности и он как-то может общаться. Как? Мы ввели такое понятие: Бог говорит со всеми на языке его жизненных обстоятельств. Вот вдумайтесь в это: на языке ЕГО (я подчёркиваю) жизненных обстоятельств. Поэтому опыт общения каждого с Богом – неповторим. Если человек внимателен к своим жизненным обстоятельствам и способен анализировать причинно-следственные связи, тогда у него получается, что он может и увидеть некие предупреждения, которые ему даются Оттуда.
Лет так 15 назад я выступал в Новосибирске, читал «Домик в Коломне» Пушкина и пытался донести (аудитория была тысяча человек примерно) разницу между верой в Бога и верой Богу. Я видел, как зал внимательно и сосредоточенно слушал, потому что одна буква – это совершенно две разные цивилизации. И вдруг я получаю короткую записку: «Владимир Михайлович, я всё понял», а дальше в стихах: «Путь Промысла Его неведом многим потому, что вера есть в Него, но веры нет Ему». К сожалению, автор не подписался, а у нас мифотворчество очень развито, эти стихи стали приписывать Тютчеву. Нет, это не Фёдор Иванович Тютчев. Это вот… Когда я потом буду говорить о таком явлении, как генетическое ядро нации… это вот один из таких людей.
Что же всё-такое такое духовная составляющая культуры? Мы привыкли иметь дело с материальными памятниками культуры: скульптура, музыка, литература, поэзия, архитектура, футбол, спорт, технологии – это всё материальные памятники. Но они вторичны по отношению ко второй составляющей культуры – духовной. А что тогда представляет собой духовная культура? Наше сознание забито такими страшными стереотипами, что я понимаю – то, что я буду сейчас говорить, будет трудно восприниматься. По крайней мере, двадцать лет назад об этом просто невозможно было говорить, потому что у нас есть ещё Академия наук, которая заседает. Правда, мне сказали, что министр культуры пригрозил, что разгонит её, что было бы неплохо, потому что… Привнесённое из нематериальных памятников культуры.
Так вот у каждого человека есть биополе. И когда мы говорим о психике человека, о его интеллекте, то по сути это всё составляющие биополя. Конечно, биополе руками не потрогаешь, но биополя множества людей в обществе формируют эгрегор (по-латыни от слова «агрегат»), у которого есть полевое тело (то есть материя в виде энергии), есть информация и есть алгоритмика, что очень важно понимать. И всё это суммарно, с учётом ещё ноосферы, и представляет собой духовную составляющую культуры, где в ней очень важна, конечно, алгоритмика.
Вот если рассматривать эту составляющую культуры как информационно-алгоритмическую систему, то с позиции Достаточно общей теории управления надо понимать, что в культуре каждого общества есть цели. Есть объективные цели, на которые работает алгоритмика данного эгрегора, и есть цели, которые, можно говорить, запретны в данной культуре. Есть сама алгоритмика на достижение этих целей. Есть цели потенциальные, на которые алгоритмика не работает и которые как бы скрыты и находятся в таком состоянии… пока не востребованы. Ну, и, соответственно, существует некая картина мира, которая в каждом <указывает на голову> здесь преломляется везде, мировоззрения, нравственности.
Ну, а если эгрегор подпитывается энергетикой (биополями) всех людей (фильм «Матрица», я думаю, многие видели и понимают, о чём я говорю), то бывает так, что социум уходит из жизни, а эгрегор ещё может какое-то долгое время существовать. Эгрегоры бывают национальные, эгрегоры конфессиональные, эгрегоры по роду деятельности, по некоторым увлечениям. Если огромное количество людей курит, то есть курительный эгрегор; если пьют, есть пьяный эгрегор; когда человек приобщается к наркотикам, то он, независимо от него, фактически становится донором этого эгрегора. Почему так трудно бросить пить и курить? Не только потому, что чисто организм… биополе и организм они связаны.
Ну, и в связи этим хотелось бы поговорить, поскольку тоже теперь многие говорят о национальном характере… Как формируется национальный характер? Он формируется под воздействием вот этой эгрегориальной (или духовной) составляющей культуры. Но национальный характер не есть что-то раз и навсегда закреплённое. Это [формируется] в развитии, при смене поколений, где культура играет роль гончара, а входящее в жизнь поколение – глина, и культура лепит. А что она лепит? Стереотипы поведения. Посмотрите на любой день своей жизни и обратите внимание, что многое вы делаете на основе личностных автоматизмов, и интеллект… Я даже студентам говорю, когда читаю лекции: «Вы бы хоть во время лекций интеллект включали», потому что сидит… например, как жевал до этого, так и на лекции жуёт, как баловался, как обезьяна, с телефоном, так и [продолжает]. А это значит, что… Вот я слушал выступление Виктора Алексеевича. Действительно, сознание едет на бессознательном, как на автопилоте. И вот этот национальный характер, ещё раз повторяю, не есть что-то раз и навсегда установленное. Это тоже некий процесс (в процессе формируется, при смене поколений), куда каждый вот в эту духовную составляющую что-то вкладывает.
Но то, что я сказал, это только часть национального характера. Есть и куда более важная часть. У людей есть, конечно, жизненные потребности: питание, развлечения… Но они – основа жизни, но не смысл. Вот когда потребности выходят за пределы обыденных потребностей, то вступают в роль ИДЕИ. И вот эти идеи являются присущими тому или иному национальному характеру. Я на лекциях студентов спрашиваю:
– Скажите, вот смысл жизни на Западе отличается от смысла жизни на Востоке?
Мне все дружно говорят:
– Да.
– А чем? Как вы можете сформулировать смысл жизни?
Для себя когда-то я сформулировал, что Россия держится на трех столпах: это язык, идея справедливости и Пушкин. Я вот только что вернулся из поездки по пушкинским местам в Кишинёве, в Одессе и увидел то, о чём я хотел выступать здесь на конференции. Люди, живущие совершенно далеко от центра, и, между прочим, такое необыкновенное бережное отношение к наследию Пушкина. Просто меня это потрясло. Там они… Здесь нет такого. Хотя там что? В Кишинёве всего только небольшой домик, который чудом сохранился. Есть ещё имение в […], где он писал своих знаменитых «Цыган», но место, действительно, совершенно потрясающее, я уже не говорю о природе окружающей. Я понимаю, почему Пушкин решил пожить там, и он прожил два месяца, я бы с удовольствием хотя бы неделю там пожил, настолько там душа отдыхает.
Так вот, возвращаясь к тому, что… А кто же является носителем смысла жизни? Вы, наверное, теперь слышите по телевизору или читаете где-то [про] такое понятие, как генетическое ядро нации. Что это такое? Давайте попытаемся разобраться. Если в целом сказать, [то] это люди, которые являются носителями смысла жизни. Ну да, справедливость… Скажут: «А что, собственно на Западе нет понятия справедливости?» Есть. Но даже без всякого наукообразного исследования, если спросить: «А вот понятия справедливости на Западе и в России разные?», многие не смогут чётко выразить, но тем не менее скажут: «Да, разные». А почему? Идея справедливости в России она как бы неотмирная, это некий идеал, к которому следует стремиться именно как к идеалу. А на Западе? А на Западе справедливо то, что получилось в развитии: вот сейчас Запад очень хорошо… я имею в виду Европу, Евросоюз развился, они там построили комфортную жизнь (не знаю, как надолго это) – вот всё, что достигнуто и освящено законом, это справедливо; если ты выходишь за рамки этого закона, ты уже ведёшь себя несправедливо.
И там, в Кишинёве, мне задавали вопрос: «А почему в Европе всё так аккуратно, подъезды чистенькие, двери там даже стеклянные, никто не бьёт…» Вот на остановках у нас в Питере после Перестройки появились остеклённые ограждения. Ну, вы, наверное, их видели? Я вижу, школьники… Вот что у них такое? Смотришь – раз, дорогое стекло разбито. Посмотрите, как в метро всё исчёркано то ли металлом, то ли чем. Почему? В чём здесь дело?
Я хотел лекцию начать с известного утверждения, что, конечно, глобализация – процесс объективный (после того, как ещё и наш президент Путин об этом сказал), но концепция управления этим процессом глобализации – субъективна; и не правы ни глобалисты, ни антиглобалисты. Вот нас не устраивает концепция, по которой идёт глобализация. А что это за концепция? Она расписана очень подробно в Библии. Если теперь подойти с точки зрения культуры, то культура вторична от концепции. Если вы начнёте исследовать эту проблему, [то] вы обнаружите, что мы живём в библейской культуре.
И вот эта духовная составляющая, которая тянется издалека, из прошлого, когда ещё никакого христианства здесь не было, вот эта духовная составляющая – жива. И, если говорить просто, Запад принял библейскую концепцию как правило жизни, а вот русские (когда я говорю «русские», это все национальности вместе) – не приняли, хотя и не осознают этого. И это начинается… как угодно вы воспитывайте детей, а вот подойдёт время – и начнётся сложный возраст. Начнётся то, что вы никак не предусмотрите. И этого никто не может понять. Но это говорит неприятие библейской культуры, но (!) на бессознательном уровне психики – включается вот эта духовная составляющая.
Так вот, а кто входит в генетическое ядро нации? Многие думают… Я вот [в] выступлениях часто слышал этот термин, [например, у] Кургиняна: «Мы не дадим разрушить генетическое ядро нации», и либералы говорят о генетическом ядре нации. Но это не значит, что туда входят какие-то общеизвестные высокопоставленные люди из «элиты».
И понятие «русский» – прилагательное не просто так. Ведь Пушкин-то имел в своих родовых эгрегорах кровь африканскую (эфиопскую), но никто не сделал столько для развития русского языка, как Пушкин. И вот попытались два столпа покачать либералы: я имею в виду русский язык, уж как поизгалялись они за эти двадцать пять лет – а ничего не получилось; попытались покачать второй столп (идею справедливости) – тоже ничего не получилось. Посмотрите, все партии так или иначе начинают включать в свои программы [лозунги] «за справедливость», за […]. Только какой смысл они в это вкладывают?
Так вот Достоевский, как мне кажется, выразил очень точно (у него бывает так) вот эту идею: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным, о чём он воздыхает». Я далеко не с полным благоговением отношусь к Достоевскому, хотя перечитал в своё время всего его. И вот здесь один из выступающих (я уж не помню кто) говорил о Достоевском. Но имейте в виду, что Запад принял всего Достоевского всего на «ура». И надо найти ответ – почему? Если бы Фёдор Иванович описал, как топор Раскольникова повис над головой не бедной старушки-процентщицы, а семейства Рокфеллеров или Ротшильдов, [то] никогда бы он не был известен на Западе. Задумайтесь над этим.
Ну, а эти идеалы (в том числе и справедливости) в каждую историческую эпоху располагаются между объективным вектором целей и потенциальным вектором целей. Иногда они в какую-то историческую эпоху полностью вытесняются потенциальными целями. Но если живо генетическое ядро нации, то рано или поздно «ядерная» суть проявится.
Поэтому я лично и мои товарищи с оптимизмом смотрим в будущее. Мне много приходится ездить по миру. В апреле я был в Брунее на очень большой международной конференции, где были все страны Юго-Восточной Азии были, были, как всегда, американцы, австралийцы, канадцы, а Китай был официально представлен континентальным Китаем, тайванцами и гонконгцами. После того, как я раздал текст своего выступления, ко мне стали подходить прежде всего тайванцы и вдруг предъявили претензии:
– Знаете, вы, русские, несёте большую вину перед всемирным обществом.
Я говорю:
– За что?
– Вы вначале дали миру выбор (в 1917 году), а потом, разрушив Советский Союз, это выбор отняли. И вам ещё, – он пальцем погрозил, – придётся нести ответственность за это.
– Позвольте-позвольте! А Китай?
– Ну, Китай никогда не претендует, я это вам говорю ответственно, на то, чтобы нести Идею.
Ведущий: На четыре минуты уже [превысили регламент].
Владимир Михайлович Зазнобин: Хорошо, я заканчиваю. Здесь до меня Виктор Алексеевич говорил уже типах строя психики. Я несколько слов хотел бы сказать об этом же… что человек – это прежде всего Воля. Есть воля – и есть человек. Но если одна воля без религиозности и совести, то это не человек, а демон.
А в основном же в мире сейчас крутой атеизм (потому что на Востоке просто нет понятия о Боге). А в культуре, которая доминирует в целом в обществе, человечный тип строя психики – это внесистемный фактор. Поэтому не случайно такие люди, как Иисус, Мухаммед и многие праведники, жили недолго. Человечеству ещё только предстоит создать такую культуру, в которой бы человечный тип строя психики был нормой. И, пока такой культуры нет нигде (ни в России, ни на Востоке, ни на Западе), у нас будут проблемы, над которыми нам ещё придётся много поработать.
Я закончу вот чем. Вы все, наверное, читали «Час Быка» Ивана Антоновича Ефремова? Моё поколение воспитывалось на его вещах. И в «Часе Быка» он высказал одну очень интересную мысль, он сказал, что человечество (для тех, кто в этом романе живёт, для них это далёкое прошлое) смогло очистить ноосферу от зла, мерзости, зависти и прочего. Нам ещё предстоит чистить ноосферу. Это очень трудная работа, но её предстоит делать. Спасибо за внимание!
Ведущий: Пожалуйста, вопросы к докладчику.
Владимир Михайлович Зазнобин: Единственное, что я хотел сказать, – что был материальный [атеизм], сейчас надвигается новая концепция, и материальные памятники культуры они тоже будут. Вот здесь две книжки – «Второе пришествие. Рок пророка» и «Звезда не стала бы светить». Есть такая актриса, необыкновенная женщина, живёт в Сочи, пишет такие вещи, где она грамотно проводит элементы новой концепции. Если кого-то заинтересует, то я рекомендую очень. [Там] в доступной форме [изложено] то, что в учебниках сложно излагается.
Пожалуйста, вопросы.
Ведущий: Вопросы есть к докладчику? Нет. Спасибо тогда. Виктор Алексеевич вручает сертификат.
