Зазнобин В.М. Пушкинское будущее Русской цивилизации (4 июня 2017 г.)

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну что, начнём?

Собеседник: Давайте начинать.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну что, я тогда буду зачитывать вопросы, да?

Собеседник: Ну, давайте по одному как-то рассматривать.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну что ж, мы собрались в преддверии дня рождения Пушкина, хотя наша «элита» любит отмечать не день рождения, а день смерти, то есть дуэль и смерть. В общем, действительно от этой нехорошей традиции надо отходить. И то, что вы мне подготовили вопросы, отвечая на которые можно было бы развернуть вообще представление о том, что же такое за явление Пушкин в рамках русской цивилизации и глобальной цивилизации.

Но перед этим, чтобы эти вопросы укладывались во что-то, я несколько слов скажу о том, каково сейчас состояние в нашем представлении. Потому что мне седьмого… Вот тоже удивительно, полгода назад товарищи из Казани захотели провести круглый стол, где должны участвовать Хазин, Делягин, другие, и всё время они откладывали, и в конечном счёте назвали день… в начале было в марте, потом в апреле, потом в мае, и вот назвали 7 июня 2014 года, хотя это было в прошлом году. Ну, мне не понравилось, что это мероприятие связано с днём рождения Пушкина.

Сейчас ситуация такая, чтотак называемый глобальный истеблишмент признал наличие не двух, а трёх цивилизаций. Ну, с [тем], что Запад – это цивилизация, он давно смирился. О том, что есть восточная [цивилизация]… ну, есть и есть, но хорошо бы её подобрать. А о том, что Россия – отдельная цивилизация, у них как-то разговора не было. Впервые это открыто прозвучало на всемирном форуме в Пекине 16 ноября 2013 года. Вот сейчас… это не то, что нам доложили, а по определённым моментам мы можем считать, что они признали: есть Запад, есть Восток и есть русская цивилизация. И каждая цивилизация ведёт глобализацию на основе своей концепции.

Вообще, до 1991 года все были уверены, и на Западе, и на Востоке, и у нас в России (а кто мог об этом говорить? только «элиты»), что Россия – часть Запада, часть западной цивилизации, что культура Запада наиболее приемлема для России и всё у нас развивается по-западному. Но они не понимали только одного… Я буду говорить о том, о чём, видимо, не буду говорить в Москве 7 [июня]. Они не понимали одного (я не раз в своих выступлениях говорил): вот этот признак, что Россия – часть Запада, отвергает всю тысячелетнюю историю. Если мы часть Запада, то почему Запад нападает на свою часть в течении тысячи лет? Это говорит, что мы не часть Запада.

И всё-таки, а почему [считают], что Россия – часть Запада? А потому что концепция порождает культуру, и, хотим мы того или нет, элементы библейской культуры присущи культуре России. Но как это было? Библия (я думаю, здесь все согласны с этим) не является вообще концепцией развития России, поэтому сейчас мы видим, как всё, что связано с Библией, у нас здесь ужесточается. Хотя большинство населения… эти поклонения то пояску Богородицы, то костям Николая, толпы стоят. На Москву, предположим, 24 тысячи подошли и к какому-то ящичку приложились, хотя никто не знает, что там в этом ящике лежит. А вообще, таких костей много. Я тут смотрел крестный ход в районе Вятки: люди 150 километров идут, сбивают в кровь ноги, мозоли, холодно спать на земле, шесть дней это движется, ну, и попы, какими их видел Пушкин, при этом присутствуют. Естественно, возникает вопрос: как это вот после семидесяти лет советской власти? Всё это было нормально, пока мы знали, что русский народ на 85% (в 1917 году) был безграмотным. Но как [это возможно] сейчас, когда прошло 70 лет плюс 25 лет (итого 100 лет) после того, как церковь была отделена от государства? Что это такое? Причём идут люди и пожилые, и не очень, идут с детьми, некоторых детей везут в колясках. Что это такое? Ответ только один – эгрегориальная магия. Но это для меня ответ. Иначе другого объяснения я не нахожу.

А что значит эгрегориальная магия? Это значит в обход сознания. Поскольку появилась теперь записка о ноосферном управлении… вот так используется ноосферное управление, чтобы 24-50 тысяч человек вдруг 150 километров пошли. Ну, я понимаю, для физической подготовки трусцой пробежать, но для такой массы людей, причём это далеко не те, кто живут в городах… Это недалеко от Вятки-Кирова. Ну, как не далеко? Это 150 километров в окружающих [город местах]. Это результаты эгрегориальной магии, или вот так используют ноосферу для того, чтобы приобщить общество к библейской культуре.

Но ещё раз, Библию не могли читать, потому что были безграмотны, – это первое. Второе: Библия на русском языке (не на церковно-славянском, на русском) появилась только в 1876 году, и никто её от начала до конца не читал, и сами попы не читали, их в основном учили толковать это. И тем не менее да, мы живём в библейской культуре. И на этом строится весь расчёт тех, кто хочет, [чтобы] Россия, русская цивилизация (с этим многие уже согласны) [считалась] частью Запада.

Но каждая цивилизация отличается одна от другой идеалами – не ценностями, как у нас привыкли, а идеалами. Ну, и какие идеалы у русской цивилизации? Я всегда стараюсь говорить без наукообразия. Вот идеалы западной цивилизации и восточной цивилизации – различны? Да, скажет любой, различны. Зато [при ответе] на следующий вопрос – «а вот вы могли бы сформулировать идеалы западной цивилизации, идеалы Востока?» – сразу возникают трудности. Ну, а идеалы русской цивилизации отличны от идеалов западной цивилизации и восточной? Все вначале согласятся. А, когда попросишь сформулировать идеалы русской цивилизации, западной цивилизации и восточной цивилизации, здесь возникают большие трудности.

Но, ещё раз говорю, главное – нас отличают не ценности… Этим понятием пользуются на Западе, этим понятием пользуются наши либералы, потому что ценности (любые) можно продать, купить, ещё раз продать и на эти деньги ещё раз купить. Я об этом стараюсь говорить подробнее, потому что [хочу задать] первый вопрос: есть ли границы будущего русской цивилизации, за которые Пушкин уже не смог заглянуть и выразить в своих произведениях?

Обычно как? Те, кто вопросы сочиняют, они уже знают какие-то ответы, и любой, кто такие вопросы задаёт, просто хочет проверить: а мои ответы совпадают или нет? Я не знаю, кто сочинял эти вопросы… Ты, да? Ну, давайте начнём обсуждение хотя бы первого вопроса с твоих ответов. Я понимаю, ты хочешь проверить, совпадают ли твои ответы, например, с моими ответами.

Собеседник: Половина ответа для меня пока не сформирована для понимания. Всё, что я увидел, в моём понимании, то, что сейчас происходит, это он увидел переходный этап преображения от одного состояния к другому. А вот что будет после этого состояния, вот на этом базисе, уже нет в его произведениях. То есть я вижу здесь переход, скажем так, начала процесса доминирования человечного строя психики, начало самое, а вот дальше я не вижу этого, не расписано, в образах не представлено.

Собеседник: Можно так взгляну на собственно матрицы и сценарии как таковые? Описывая любую матрицу, описывается её состояние, и, описывая её, человек же должен описать некую алгоритмику, по которой эта матрица переходит из одного в другое. Собственно, она описана в пушкинских произведениях. И в этом смысле нет никакой разницы, описаны ли будущие хронологические развёртки этих состояний, потому что если описан алгоритм, то уже автоматически подразумевается, что матрица будет развиваться, насколько я понимаю. Поэтому в это смысле можно описывать хронологические развёртки, но алгоритмика она описана, и это уже большое подспорье тем, кто захочет эти развёртки написать.

Зазнобин Владимир Михайлович: Вот чтобы спуститься с космических высот, на которые нас поднимает Пушкин, на землю, это очень удачно, что перед днём рождения Пушкина прошёл экономический форум ПМЭФ-2017. Я не всё, конечно, смотрел, тратить время на ту муть… Вот скажите, проблемы, которые на этом форуме обсуждались, насколько они актуальны для всего человечества, для русской цивилизации, западной цивилизации, восточной цивилизации? И насколько они отвечают вот даже на те вопросы, которые здесь поставлены? Я просто напомню: я посмотрел один только «Завтрак с Грефом» (это, по-моему, было 2 или 3 [июня], я уж не помню), где сидели Чубайс… все одиозные такие фигуры, я бы сказал. И то, что говорил Греф, причём говорил он о системе образования…

Собеседник: И Владимир Владимирович говорил о системе образования, говоря о цифровой экономике.

Зазнобин Владимир Михайлович: Никакой экономики, которая бы выходила за пределы либеральной экономики, на основе того, что обсуждалось, построено быть не может.

И для того, чтобы ответить на этот первый вопрос: есть ли границы будущего России, за которые Пушкин уже не смог заглянуть и выразить в своих произведениях?.. То есть это обращение к бессознательному и к возможным фантастическим вариантам. Ответ поначалу был правильный, потому что ясно, что во Вселенной земная цивилизация не единственная. Дальше всех за границы будущего смог заглянуть Иван Антонович Ефремов.

Собеседник: Он более тысячи лет… Он тем самым обскакал очень многих фантастов и всяких футурологов.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, да. После Ивана Антоновича Ефремова стало понятно, что на Западе никакой фантастики нет, а если есть фантастика, то это фантастика смерти и погибели, то есть как будет умирать земная цивилизация. Вот Станислав Лем… Ну, а в целом западная фантастика выродилась, переродилась в фэнтези, где в будущем они видят (я имею в виду интеллектуальную всю эту шушеру) магию, «вот, научить заниматься магией». Поэтому такую популярность обрели книги Джоан Роулинг [о] Гарри Потнере или Поттере, я уж не знаю, ни одной вещи не читал. Но это ведь не от хорошей жизни.

Собеседник: Это отвлечение просто. Я воспринимаю фэнтези как отвлечение людей от обыденности. Яркое, красивое. Лубочек.

Зазнобин Владимир Михайлович: А экономический форум это что?

Собеседник: То же самое.

Зазнобин Владимир Михайлович: Это тоже отвлечение.

Собеседник: Там были, конечно, некоторые идеи, которые высказывались, например, о сокращении рабочего дня до пяти и больше часов и так далее, но…

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, но теперь… Если раньше Сталин тоже говорил о сокращении рабочего дня до четырёх часов, но там сразу обсуждалось и [то], чем людей занять.

Собеседник: Механизмов они не дают.

Зазнобин Владимир Михайлович: Они видят за этим только следующее – что это основа для будущих гражданских войн. Освободится в Америке от 20 до 40 миллионов, и что им делать? Поскольку оружия очень много, [то] начать убивать друг друга, себе подобных. Чем ещё заняться? Тем более, что теперь… есть в Латвии такой ресурс «Медуза», они особенно пугают («вот в Калифорнии…»), уже знают, что даже в этом году многие увидят, что они живут совсем в другом мире, что эти биороботы, которых будет столько, что они освободят всех от привычной деятельности, и тогда… А что тогда? Надо строить бомбоубежище, запасаться продуктами, оружием, деньгами. Правда, не знаю, зачем деньги, если всё будет разрушено. Где они будут эти деньги использовать?

Так вот, смотрите, вопрос: есть ли границы будущего России, за которые Пушкин уже не смог заглянуть и выразить в своих произведениях? Ведь границы задаются, опять же, самим человечеством. Те границы будущего, которые ([как] мы видим) даются на Западе, там абсолютно всё бесперспективно для человека, там человека нет. Там есть зомби, животные и биороботы. Причём здесь человек? Там человека нет. То есть для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, чтобы человечество ответило на вопрос, который поставлен в России давным давно, но в виде утверждения: «все люди, да не все человеки». Только в России, и больше нигде.

Что же такое человек? Начиная от греческого философа Диогена, который на вопрос «почему он днём ходит с фонарём» отвечал «ищу человека», и кончая советскими мультиками («Баранкин, будь человеком!»)… Но ответа-то на вопрос нет. Сформулировать, что такое человек, ни наука (я имею в виду социальная наука), ни религия ответить не могут. Пока, верный или не верный, но ответ дан только в Концепции общественной безопасности.

Вчера, по-моему, я посмотрел по телевизору «Сказку о спящей (или мёртвой) царевне и семи богатырях» – [там она называлась] «Осенние колокола». Мы её знаем в одном [виде], а тут показали совершенно другое: после того, как королевич Елисей освобождает из хрустального гроба свою невесту, причём даётся только ответ Ветра (там ни Луны, ни Солнца нет), вдруг появляются семь каких-то странных людей, они на лошадях, у них вместо лиц висят кольчуги, и они помчались непонятно зачем (то ли убить этого королевича Елисея вместе с царевной…), ну, и он сражается один. И в это время семь богатырей просыпаются и мчатся, и идёт схватка – семь этих непонятных личностей и семь богатырей. У Пушкина ведь ничего [этого] нет. Как, по-вашему, что это означает? Кто-то это же добавил.

Собеседник: Пытается матрицу поменять просто и всё.

Зазнобин Владимир Михайлович: Для того, чтобы матрицу поменять, надо чётко представлять, какую матрицу сформировал с помощью этой сказки Пушкин.

Собеседник: Но ведь всевозможные церкви пытаются же дописать матрицу праведника алгоритмом, что ты должен страдать и самое лучшее – это мученическая смерть. Поэтому самые почитаемые святые – это мученики. И к жизни Иисуса добавляют алгоритм смерти, иначе…

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, фильм заканчивается, как у Пушкина, –этих изгоняют, королевич Елисейи царевна…

Собеседник: Вот и впихивают кусок, чтобы сохраниться…

Зазнобин Владимир Михайлович: А зачем это было [сделано]? Кто это добавил? Какова цель? Ведь добавить что-то в сказку – это, действительно, попытаться изменить матрицу.

Собеседник: Я могу представить, как это появилось там, – бессознательно просто захотели вставить некий конфликт, потому что в нынешнем искусстве без конфликта невозможно, надо впихнуть что-нибудь.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну да. Вот вчера [мы] слушали, [один] говорит: «Надо, чтобы трупов было как можно больше». Сейчас весь смысл любого кино, где снимаются [актёры], – чтобы трупов было как можно больше.

Но концовка пушкинская там сохранена. Ну ладно, это я вам даю информацию для размышлений. А желающим… можете найти ту постановку, я вот впервые такое видел.

Собеседник: А там без лиц, кольчуга просто?

Зазнобин Владимир Михайлович: Там лиц нет. Там просто вместо масок рыцарей кусок кольчуги висит.

Собеседник: Мне вспомнился Толкиен, где были всадники Саурона, обезличенные мертвецы, девять их было.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, Толкиен это тоже из раздела фэнтези, это уход в прошлое, но никак не в будущее.

Я бы в качестве ответа на первый вопрос сказал, что надо, чтобы в начале поднялись до Пушкина. Если взять, например, матрицу «Повести Белкина», в которой наиболее полно, на мой взгляд, выразилось будущее России, то, чтобы выйти за границы этой матрицы, нет таких ресурсов (пока!) ни в русской цивилизации, ни в восточной (про западную я не говорю).

Причём матрицу человечности на Востоке примут быстрее, чем на Западе. Я это из своего опыта делаю такой вывод. Я одинаково ездил и по восточным странам, и по западным. Во всех восточных странах, где мне удавалось переговорить на высшем уровне с президентами, то, что удалось донести по Концепции, воспринималось как само собой разумеющееся, и более того, [был ответ]: «А мы примерно такого и ждали от России». То есть вообще пределы развития, [исходя] из таких ответов, воспринимаются Востоком как норма, задаёт Россия.

Ну, а теперь мы же живём в столетие Великого Октября. И многие вокруг скачут и камлают: «Это плохо, [то] плохо [в] России». Даже Никонов, внук Молотова, которого я лично знаю, с которым я в 2006 году на конференции ШОС общался, он уже спокойно… Он-то сам откуда? Из дворян. Но он заговорил о том, что проблема революции в том, что «элиты» раскололись между собой. Я так подумал, будь я рядом, сказал бы: «Слава, “россионские элиты” не раскалывались, они все были одинаково за то, чтобы эксплуатировать простонародье как можно больше, [чтобы] все деньги вывозились, как и сейчас, за рубеж, просаживались в казино, в борделях и так далее. В чём они раскололись-то?» То есть он назвал причину Октябрьской революции в том, что «элиты» раскололись.

На самом деле главная объективная причина не в этом, а в том, что такая огромная цивилизация, как русская, остановилась в своём развитии. Даже крейсер «Аврора» на 70-80% не наш, это франко-русский завод. А все прицелы для пушек, двигатели… я уж про авиацию не говорю. Это для «элиты» незаметно, но это факт: одна из причин, что сейчас тоже ситуация… ну, я не могу сказать, что она революционная, но [то, что] предреволюционная, сказать можно, потому что тоже Россия остановилась в своём развитии. И что, этот уже который экономический форум решал проблемы, как сдвинуть с места и помочь России возродить развитие хотя бы на том уровне, который был в середине ХХ столетия во времена Сталина и большевиков? Этого же нет. То есть проблема была и остаётся.

Давайте посмотрим так: сто лет назад, 1917 год, происходит Февральская революция, царю – по шее, прогоняют, монарха нет, Временное правительство, к власти пришли буржуи. И удивительно, что народ в целом это понимал, и он не был удовлетворён этой буржуазной Февральской революцией. А что делают после 1991 года? Они вычёркивают все 70 лет и говорят: «Мы продолжаем традиции Февральской революции, давайте двигаться дальше. Потому что всё, что было после Октябрьской революции, это минус, не туда пошли. Пойдём все туда строем за всеми – за Англией, Францией, Германией, Соединёнными Штатами. Исправим ошибку, которую совершили большевики».

А я ставлю вопрос иначе. Прошла Февральская революция, и большевики [бы] не разогнали Временное правительство, «караул не устал, он ещё готов постоять». Чем бы всё закончилось?

Собеседник: [Тем], что в 1941 году немец был бы в Москве.

Собеседник: Разгромом?

Зазнобин Владимир Михайлович: Мы не дожили бы до 1941 года, а России, как цивилизации, НЕ БЫЛО БЫ. Англичане захватили север, восток – японцы с американцами, юг с нефтепромыслами – англичане. Всё было готово. Вы только вдумайтесь, наши «элиты» (так называемые, в кавычках) никогда не умели думать: а что потом?

К Сталину можно предъявлять много претензий, но он был из тех руководителей, которые всегда задавались вопросом: «А что потом?» В чём его упрекают? За начало… за нападение Гитлера, [за то], что он не нанёс упреждающий удар. Он знал, что все… «Как?! Все предупреждали (и Зорге этот), что вот-вот война. Больше ста дивизий стоят на границах, а Сталин спит и запрещает наносить упреждающий удар. Более того, когда уже немецкие бомбардировщики бомбят Киев и другие города, он ждёт, когда министр иностранных дел фашистской Германии придёт и объявит – мы начали войну». Ведь это ему [вменяют в вину – что] он испугался, спрятался под кровать. Вот вам уровень либеральной «элиты».

А Сталин, в отличие от них, например, знал, что [у] Америки с её колоссальными ресурсами (которая по сути и создала фашистскую Германию) в законодательстве был пункт: агрессору не помогать ни в коем случае. Он прекрасно понимал, потому что те, кто из сегодняшнего дня рассуждают, они не способны были рассуждать с позиций того времени. И сталин прекрасно знал: если бы мы нанесли упреждающий удар по дивизиям, которые были сконцентрированы на западной границе СССР… Чем бы это закончилось? Германия сразу бы заключила договор с Великобританией (тем более Гитлер давно этого хотел, ради этого он посылал Гесса – чтобы договориться с Черчиллем), потом к этому союзу подключились бы Соединённые Штаты, Япония и всё. Сталин оказался намного дальновиднее.

И сейчас ведь сколько угодно упрекают в этом Сталина: «Он репрессировал офицерский корпус, фактически младших командиров назначали командовать полками и даже дивизиями». А Сталин действительно провёл чистку, и чистку основательную. Зато Гитлер в конце войны сказал: «Если бы я сделал то, что сделал Сталин, – провёл бы чистку Генштаба и прочего, прочего…

Собеседник: Вот эти младшие командиры, собственно, потом Берлин брали.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, да.

Собеседник: Я представляю себе, кадровые военные, у них есть определённые блоки. А эти ребята учились у…

Зазнобин Владимир Михайлович: Они учились уже во время войны, набирались опыта. Фактически, будем говорить, почти наполовину крестьянский Генеральный штаб разгромил самый лучший Генеральный штаб в мире – прусский Генеральный штаб. Но либералы, типа лопоухого Рыжкова, скажут: «Да вы что! Там в основном были царские офицеры и генералы». Ну, этот вопрос можно проверить только по документам. А вот так голословно отвечать на это не стоит.

Итак, на первый вопрос ответ такой: чтобы выйти за границы, надо определить эти границы. И во многом Пушкин определил эти границы. Мы только их, эти границы, в динамическом программировании выразили в определённой лексической форме. Поэтому Пушкин выйти за границы, которые он сам определил, не мог в принципе. Давай следующий вопрос.

Собеседник: Вопрос мой про товарища Сталина. Есть вопрос о  понимании… Вот Сталин в 1937 году сделал очень пышное издание, и вообще посвятил Пушкину довольно много, и многие классики на этой волне были изданы огромными тиражами, которые сегодня вообще никому не снились. Вот насколько он понимал?..

Зазнобин Владимир Михайлович: Володя, наши либералы боятся вообще трогать тему Пушкина. А если ещё связать эту тему с отношением Сталина к литературе, то тогда им пипец просто. Поэтому Пушкин стоит так, [в сторонке]. Единственное, что они могут сделать, и они уже это сделали, – сочинить, что Пушкина на дуэли не убили, что он выполнял особое поручение императора, перебрался во Францию, превратился в Дюма и стал охмурять французов, писать «Три мушкетёра» и прочую хрень, которая не просто так навязана.

Ну что, второй вопрос: на каком этапе и как реализуется сценарий развития матрицы «Метель»? То есть, я перефразирую, на каком этапе матрицы «Метель» мы сейчас находимся? Ты это хотел задать?

Собеседник: Вопрос коллективный. Прошёл уже этап, когда прошло тайное венчание, уже, скорее всего, идёт этап, когда описываются события между встречей с Бурминым (точнее со вторым открытым знакомством) и вот этими событиями, когда умер первая любовь.

Собеседник: Когда я сюда шёл, я прослушивал «Метель», и там обратил внимание на такую вещь, что тот товарищ Владимир – либерал, первый возлюбленный – умер где-то либо в 1813, либо в 1814 году…

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, после Бородинского сражения, да.

Собеседник: А потом непонятно, вот он когда-то там умер, а после этого говорится число – говорится, что три года она горевала. То есть, когда Бурмин встречается с Марьей Гавриловной, смотрит на неё, что вот да, три года… То есть три года и ещё сколько-то. То есть, если сложить к 1813 году…

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, всё-таки вопрос не совсем корректно сформулирован. Я бы этот вопрос, если мы уж заговорили о матрице, где показан сценарий развития русской цивилизации, [сформулировал так]: на каком этапе сейчас находится русская цивилизация в соответствии со сценарием, заложенным в матрице «Метели». А правильно говорить не «Метели», потому что «Метель» отрывать от остальных пяти «Повестей Белкина» [нельзя, иначе] не понять… Потому что надо ставить вопрос: почему Пушкин поменял местами?

Ну ладно, предположим, понятно, почему он остановился на «Метели». Тогда на каком этапе?

Собеседник: Как Володя заметил, где-то на этапе, когда умирает [Владимир]. Просто сейчас мы наблюдаем смерть либерализма. Практически он не воспринимается в народонаселении вообще никак. То есть он с 2012 года по 2017 активно идёт по тропе самоубийства, сам себя дискредитирует во всех слоях общества.

Зазнобин Владимир Михайлович: Кто?

Собеседник: Либерализм.

Зазнобин Владимир Михайлович: А-а…

Собеседник: И такое ощущение, что он скоро уже всё…

Собеседник: Там есть период пылких взглядов Бурмина и Марьи Гавриловны, когда они…

Зазнобин Владимир Михайлович: Переглядывались.

Собеседник: Да, долго переглядывались.

Собеседник: Вот где-то здесь.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, можно так трактовать.

Собеседник: Потому что из того общения, которое у меня есть с разными людьми, [сложилось] такое ощущение: «Ну когда же, наконец, Владимир Владимирович скажет уже? Ну что это такое! Ведь все понимают. Ну когда же он скажет, назовёт всё своими именами?» Вот такое ощущение.

Зазнобин Владимир Михайлович: А вот такой вопрос не возникает: а может он сказать это или нет?

Собеседник: Вот!

Собеседник: Пока нет.

Собеседник: Мне, честно говоря, не очень хочется. Потому что если он скажет так, как есть, то это породит…

Собеседник: Нехорошие последствия.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, Жириновский же вам ответил: если жить по совести, то все на Россию набросятся, и так все Россию ненавидят.

Жириновский сам никогда по совести не жил. И он боится, что если жить по совести, то и ему придётся жить по совести, и тогда тот сценарий балагана, который он, как клоун, ведёт в Думе… А все думают: «А может быть, это Кремль такой балаган и устраивает?» Потому что сколько было его выступлений, когда все говорили: «Ну всё, Жириновского уже точно не выберут». Хотя он просто клоун. Ну, может быть, клоун чуть поумнее Трампа.

Собеседник: Нас ещё 180 человек смотрят. Может, они что-нибудь напишут?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, пусть они тоже отвечают, что смотреть-то? Пусть дают предложения, на каком этапе матрицы «Метели» находится Россия, если это действительно матрица развития России.

Собеседник: «Метель» – это единственное произведение, у которого есть даты, привязка идёт к датам. Поэтому мы привязываем это к 2011 году, к началу этих всех событий.

Зазнобин Владимир Михайлович: А сейчас уже 2017 год.

Собеседник: Вообще, 2017 год по матрице, при всех раскладах, должно быть… в конце 2017 года должно быть признание в осеннюю пору. Вот.

Зазнобин Владимир Михайлович: Здесь я небольшую подсказку дам. Здесь надо исходить [из того], чего хочет вся эта наша либеральная шобла, которая сидит в правительстве и в Думе, и чего хочет простой народ.

Собеседник: Шобла хочет сохраниться и жировать так же, как она жировала.

Зазнобин Владимир Михайлович: Чтобы никакого развития не было.

Собеседник: Нет, они могут согласится на развитие, если они сохранят своё жирное место. Я думаю так.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да.То развитие, которое предполагается по матрице в «Метели», не оставляет им места вообще: они должны либо повесится, либо застрелиться, либо утопиться. Особенно… Тут была передача Рыжкова, а оппонентом не помню кто у него был… Это дуэль Рыжкова… Там ещё был Николай Злобин, это слуга двух господ, он гражданин Соединённых Штатов и России, хитрый-хитрый, как он считает. А разводящим у них был Шапиро.

Собеседник: Тот самый, что ли?

Зазнобин Владимир Михайлович: Соловьёв.

Второй вопрос, действительно, не так прост, хотя надо постараться [до] того, как мы ответим… Но для того, чтобы на него ответить, надо полностью ответить на первый вопрос насчёт границ будущего у России. И помните? В динамическом программировании сразу идёшь от завершения к началу. У Пушкина в «Повестях Белкина» это проявилось в полной мере, почему он и поменял местами – «Выстрел» и «Метель» он поставил первыми. Потому что безразлично, с точки зрения динамического программирования.

Вообще-то, этим пользовались всегда, просто в ХХ столетии это всё формализовано, расписано на уровне формул. Пушкин не знал формул, но несомненно, что принцип динамического программирования при написании «Повестей Белкина» им использован в полной мере.

Ну, дальше читаю. Понимаете, все следующие вопросы… адекватный ответ на них [можно дать], если правильным будет ответ на вопрос первый. «Умер ли на самом деле Пушкин ? Его тело до сих пор не нашли, и где он реально похоронен – непонятно».

А вообще, умирает человек, живущие остаются… Что важно: тело или дух? Вот говорят: «Ленин живее всех живых». А я бы сказал: «Пушкин живее всех живых». С точки зрения такого подхода, конечно, [Пушкин] не умер, потому что он реальная, активно действующая личность в истории России, всем своим творчеством. Поэтому, когда мы говорим о русской цивилизации, [о том] на чём [она] стоит, [то это] творчество Пушкина, идея справедливости и русский язык.

Собеседник: А вообще, в матричных процессах имеет важность фактора времени? Вообще, время как таковое применимо к ним?

Зазнобин Владимир Михайлович: Для того, чтобы [определить] важность фактора времени, надо дать чёткое определение [того], что такое время. Кстати, этого тоже, кроме нас, никто не сделал. И, когда говорят: «Время ускоряется, время сокращается, время удлиняется», это просто учёные с добавлением лавровского слова.

Собеседник: На самом деле, программисты и техники в IT-индустрии прекрасно знают, что такое время, потому что это реализовано в каждом микропроцессоре.

Зазнобин Владимир Михайлович: Программисты знают, что такое время?

Собеседник: Которые работают с драйверами, с «железом» и которые сами создают […]. Они знают, что такое время.

Зазнобин Владимир Михайлович: Дай мне (хоть в любой работе, кого угодно) определение времени.

Собеседник: Времени, как определения, нет. Но оно чётко совпадает с той технической реализацией, которая есть в центральных процессорах.

Зазнобин Владимир Михайлович: Странно. Это как мальчик, когда мама его стала ругать: «Жопа есть, а слова нет».

Собеседник: То есть в микропроцессорах нет понятия времени, там есть сравнение одного с другим.

Зазнобин Владимир Михайлович: Это говорит только об одном – может, на бессознательных уровнях они чего-то и соображают, на уровне сознания – нет. Иначе бы они вывели на уровень сознания и дали определение времени. Время – это мера соотношения взаимовложенных колебательных процессов, один из которых выбирается в качестве эталона. Всё.

Собеседник: В микропроцессоре есть эталонное время, а дальше есть сравнение с ним.

Зазнобин Владимир Михайлович: Но почему я нигде не читал [об этом]? Нигде, ни у одного программиста, даже самого крутого американского.

Собеседник: Вот! И никто на это не обращает внимания почему-то.

Собеседник:Бессознательный запрет. Принято так. «Время? Всё понятно всем по умолчанию».

Зазнобин Владимир Михайлович: Остальные вопросы полегче. «Если учесть, что язык – это некая матрица, то Пушкин, преобразовав русский язык, заложил через него некий другой сценарий развития. Какой сценарий развития России и мира мог быть без Пушкина?»

Ты писал этот вопрос? Давай твой ответ. Ты же знал уже ответ.

Собеседник: Да, мы это обсуждали не раз. Действительно, язык является основой для жизнедеятельности людей, и на нём, как катер на воздушной подушке… И, соответственно, поменяв язык и вложив в него некоторые другие смыслы и смысловую нагрузку, поменялась жизнедеятельность людей, то есть пошло в какую-то другую сторону, в другое русло развития той же самой реки. То есть если раньше на уровне подсознания это всё варилось в обществе, а Пушкин это всё изложил в конкретных лексических образах и расширил эти образы до уровня всего общества, то те варианты развития, которые были с низким процентом осуществления, они повысили свой процент осуществления.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я уже потерял нить твоих рассуждений. Как Пушкин говорил Вяземскому, «друг мой, пиши проще и говори проще».

Собеседник: В общем, он повысил вероятность осуществления некоего определённого сценария развития. Именно развития, а не гибели.

Зазнобин Владимир Михайлович: Вот если проще, то:

Иные милы мне картины:

Люблю песчаный косогор,

Избушку, две рябины,

Калитку, сломанный забор.

Теперь мила мне балалайка

Да пьяный топот трепака.

Мой идеал теперь – хозяйка,

Да щей горшок, да сам большой.

Это Пушкин. В принципе, вопрос, который ты тут написал… в нём есть ответ и на первый вопрос, и на второй, и на третий, если правильно раскрыть подоплёку этого вопроса.

Правильно, язык – это матрица. Мы это особенно прочувствовали, когда пытались описать глобальный исторический процесс без Достаточно общей теории управления, и поняли, что это невозможно. Концепция – это и понятийный аппарат. Понятийный аппарат (сам понятийный аппарат), который заложен, сформулирован в Библии, он не способен разрешить все проблемы, которые накопились у человечества. Он может только усугубить. Поэтому и бредут тысячи паломников, по 150 километров вбивают и думают, что они решают какие-то проблемы. Ничего они не решают. Поэтому и привозят сюда кости непонятно чьи, и все к ним прикладываются, в том числе и президент. Но его винить я не могу, он не хочет ссориться с иерархией. Потому что церковная иерархия лезет везде сейчас. И до того долезется, что получит ещё раз.

Собеседник: Владимир Михайлович, «поп с первого щелчка взлетел до потолка». Всё как бы вполне понятно.

Зазнобин Владимир Михайлович: И Пушкин выразил своё отношение и к церкви, и к попам. Как ни пытается сейчас церковь показать, да ничего подобного… он помирился там с кем-то, у них был хороший диалог на уровне поэзии.

Без Пушкина мог быть только такой сценарий (вы все его знаете), который заканчивается апокалипсисом, как он закончился в Атлантиде: сформировано устойчивое толпо-«элитарное» общество, наверху – «элита», которая «нижними» воспринимается как богами. Что тут неясного? И они строят сейчас без понимания этого… Вот в 2013 году я об этом открыто сказал в Пекине на всемирном форуме: ничего другого у них, [кроме] как апокалипсиса в конце, нет. Как? Ну, методы… я всё забываю, как [это называется, когда] они человека хотят превратить…

Собеседник: Трансгуманизм.

Зазнобин Владимир Михайлович: О! Трансгуманизм. Взять отсюда <показывает на компьютер>, куда-то вставить здесь <показывает на голову> и рулить всеми. Поэтому им так нужны эти зомби. Человеки-то им не нужны, они не знают, что с ними делать. Потому что не зря же Греф заявил на одном из форумов: «Вы что! Зачем давать знания? Как мы будем всеми манипулировать?» Их задача – манипулировать.

Пятый вопрос: «Сталин, понимая роль Пушкина в развитии России, сделал многое, чтобы популяризировать деятельность и творчество Пушкина. Сталин интуитивно понимал, как творчество Пушкина оказывает влияние на развитие России? Или имел вполне осмысленные образы на это дело?» Ну, давай твой ответ.

Собеседник: Я думаю, что понимал, какую роль слово и его произведения играют в жизни общества. Но он чувствовал, что это альтернатива библейской концепции развития, но объяснить это и для себя самого, я думаю, не смог, вот чётко и в том лексиконе, в котором он… Он чувствовал, но объяснить не смог.

Зазнобин Владимир Михайлович: А вообще, так ли уж важно? Конечно, лучше, если то, что на бессознательных уровнях психики, вывести на уровень сознания. И руководители такого уровня, как Сталин, Пушкин, должны это делать. Но весь вопрос в том, в какой ситуации, на какой стадии развития находится общество. Я понятно объяснил? Но это мой ответ.

Собеседник: В том смысле, что народ даст осмысление этого всего.

Зазнобин Владимир Михайлович: Конечно, можно… Ну, вот вы посчитайте, что Пушкин руководит цивилизацией. И он даёт в 1821 году или в 1827 году чёткие указания в соответствии с той ситуацией, на уровне того момента, на котором находилась русская цивилизация: семьдесят миллионов население, территория от Калифорнии [и] Аляски до границ Польши, мобильников нет, самолётов нет, лошадь и пешком. Указание от Петербурга до Аляски или Камчатки идёт год, а то и два.

Собеседник: Есть этот курьёз, когда Наполеон напал на Россию, на Камчатке об этом узнали, когда русские уже были в Париже, в 1814 году.

Зазнобин Владимир Михайлович: То есть иметь чёткие представления – это не значит, что их обнародовать. Потому что всё надо соотносить с ситуацией, в которой находится общество.

Зато вот язык образный, символический, которым пользовался Пушкин, позволяет даже такую управленческую информацию в виде символов… всему обществу участвовать, то есть раскрывать символику и синхронизировать с той ситуацией, в которой находится общество.

Следующий, шестой, вопрос: «Три столпа России – творчество Пушкина, русский язык, идея справедливости. Всё это отображено и вшито в произведения Пушкина и задаёт соответствующую алгоритмику. Пушкин, как и Сталин, как и Путин сегодня, это ноосферный ответ русской цивилизации на современный запрос того времени. Если бы не было Пушкина, то был бы кто-то другой?»

Собеседник: Может быть, как и в сфере управления? Если бы не ВП СССР написали, то она в любом случае появилась бы.

Зазнобин Владимир Михайлович: Сам как ты ответишь? Ты же сформулировал вопрос, уже зная ответ.

Собеседник: Не было бы вопроса, если бы я знал полностью ответ. Из современников Пушкина, наверное, только один вариант был, кто бы смог его…

Зазнобин Владимир Михайлович: Из современников Пушкин самый современный. Вот и весь ответ. Ладно. «Если бы не было Пушкина, то был бы кто-то другой»… ну, это вопрос… Общество, конечно… Вот если есть запрос там <указывает наверх>, то общество находит ответ в виде личности. Пушкин и есть кто-то другой, если бы его не было.

Так, седьмой [вопрос] связан с предыдущим: «Русская цивилизация, как эгрегор со своим сценарием развития, отвечая на современный вызов времени, породит коллективного Пушкина? Если да, то насколько это явление уже близко к реализации?» Ну, давай [отвечай].

Собеседник: Конкретно в словах трудно передать этот образ, лексически трудно.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, может, кто-то другой ответит на вопрос, который Женя сформулировал?

Собеседник: Так разве не ощущается в последнее время, что народ начал меняться? И ситуация начала меняться, и неизбежность русского возрождения она чувствуется. Хотя какие-то разумные слова здесь сложно привести, но на уровне ощущений это есть.

Собеседник: Оно чувствуется.

Зазнобин Владимир Михайлович: Так, ещё.

Собеседник: А разве сейчас уже творчества этого нет?

Зазнобин Владимир Михайлович: Вот перед этим, отвечая на тот вопрос, я фактически ответил на этот. Вспомните, про что я говорил. В отличие от баснописцев, Пушкин пользовался не аллегорией, а символикой. Символика динамична. Символика, принуждая передавать, как эстафетную палочку, те знания о мире, о законах развития общества, фактически и формирует коллективного Пушкина. Потому что многие же читатели, например, современники Пушкина, особенно из «элиты»… «Ах, если бы меня под лёгкой маской никто в толпе забавной не узнал». Вот характеристика Пушкина самым первым его читателям – «элите». Кто они? Толпа забавная. Они не способны были проникнуть в ту символику, которой пользовался Пушкин. И потом, давайте [возьмём] XIX век, XX век. Кто пытался раскрыть символику? Да и не было [таких]. «Кто такой Пушкин? Бабник, картёжник, пьяница». Вот какой образ создавался.

Собеседник: Дети-то читали. А потом вырастали в писателей ХХ века.

Зазнобин Владимир Михайлович: И только в конце ХХ века появились книжки, где раскрывается символика и «Медного всадника», и «Домика в Коломне».

Четырёхстопный ямб мне надоел:

Им пишет всякий. Мальчикам в забаву

пора б его оставить. Я хотел

Давным-давно приняться за октаву.

И в самом деле: я бы совладал

С тройным созвучием. Пущусь на славу!

Ведь рифмы запросто со мной живут,

Две придут сами, третью приведут.

Это о чём? Вся философская русская мысль пыталась ответить: «А! Что-то написал там такое». А это о том (наука – ведь часть культуры), что современная наука опирается на неадекватные жизни предельные обобщения: материя, энергия, пространство и время – «мальчикам в забаву пора б оставить». «Я хотел давным-давно приняться за октаву».<рисует в воздухе рукой знак бесконечности>. Октава – это символ бесконечности. «Я бы совладал с тройным созвучием». Где за всё время библейской культуры и науки (мы же и науку библейскую имеем) разговоры о предельных обобщениях? Они есть и их как бы нет. Хотя книжка Водовозова в Российской империи была, и там четырёхипостасный Амун, объясняется гимназистам, а вопроса не встаёт даже – адекватны эти обобщения или не адекватны. А ведь это он подтолкнул к тому, чтобы раскрыть: «Я бы совладал с тройным созвучием». Что такое тройное созвучие? Материя, информация и мера.

Коллективный Пушкин действительно формируется. Сейчас в России ситуация необычная. Об этом даже плачутся либералы. То есть где-то до 1991 года общество было более или менее однородно: все в меру пили, курили, тратили время и свою жизнь на ерунду и не задумывались, а зачем я пришёл в этот мир. Это примерно так же, как если бы сохранилось всё, как в Февральской революции, – России, как цивилизации, не было бы (ответ первый). А второй ответ такой: политическая картина мира осталась бы неизменной. Ну и что? Была буржуазная революция в Англии, в Голландии, Франции, Германии. И что изменилось? А ничего. Ну ещё в России бы произошла буржуазная революция. Просто России бы не было, её на куски бы растащили. Но, видимо, замысел был там <указывает наверх> несколько иной.

Так и здесь. Хочет или не хочет политическое руководство России всё это видеть и принимать, желает или не желает политическое руководство Соединённых Штатов… Ведь у нас как? «Там где-то во всяких масонских ложах есть какие-то сценарии секретные». Мне многие говорят: «Владимир Михайлович, но вы же всего не знаете». Всего не знаю, а то, что нужно, – знаю. Мне всего и не надо знать. Я говорю: нет у них ничего, пустые они. То есть нет у них ничего из того, на чём бы можно вывести земную цивилизацию из тупика, в который её загнала библейская концепция. Вот они хотят подчинить этой концепции ещё и Восток. А Восток упирается, говорит: «Нет, этого нам не надо». А вот когда им рассказываешь основные положения Концепции, [то] они говорят: «Вот чего-то подобного мы и ожидаем от России».

И должна Россия сказать через сто лет. Она сказала своё слово, она заявила глобальную повестку дня в 1917 году, сто лет назад? Заявила. И мир уже политически не однообразен. И то, что разрушили Советский Союз, дело не меняет, это никуда не ушло, это осталось там <показывает наверх>. Просто сейчас надо двигаться дальше. Кто мешает двигаться дальше? Все партии: «Единая Россия», КПРФ, Либерально-демократическая – все. Они все с упорством маньяка исполняют основные положения библейской концепции.

Собеседник: А если всех разогнать?

Собеседник: Разгонят. А дальше что?

Зазнобин Владимир Михайлович: Зачем разгонять? Надо работать с ними. Потому что партии – это люди: там один раскрученный, типа «жирика», и мешок с деньгами. Такой партии, какой была КПСС, которая жила за счёт взносов, уже не будет. Значит, надо работать просто с людьми.

Восьмой вопрос: «Помимо Пушкина были ли ещё проявления русской цивилизации в попытках выразить идеи и сценарии развития, например, в других направлениях: написание картин, музыки, архитектуре и прочем?»

Ищите, ищите! Я вот когда учился в Дзержинке на корфаке, там политотдел всё оплачивал, я прослушал курс истории живописи в Русском музее. Потом факультет из Инженерного замка перевели в Адмиралтейство, и я вечерами после лекций ходил в Эрмитаж, слушал курс истории западноевропейской живописи. Больше всего меня удивила Галерея Уффици, там все-все: и Леонардо Да Винчи, и Рафаэль, Боттичелли – все. Потом я приходил у нас в шикарную библиотеку, [в ней были] альбомы – пожалуйста, приходи. Я рассматривал, читал и мечтал: вот бы побывать в Галерее Уффици.

У меня есть одна лекция «Как сделать, чтобы мечты сбывались». Неожиданно в этом году один мой знакомый, который живёт уже 20 лет в Италии, говорит: «Владимир Михайлович, а давайте съездим во Флоренцию и посетим Галерею Уффици». Говорю: «О-о-о! Давно мечтаю, хорошо». Ну всё, организовали. По дороге из Милана во Флоренцию [поступило предложение]: «Давайте заедем в маленькое местечко Медичи, там Леонардо себе домик построил, посмотрим. Подготовимся, как говорится». Приехали, было прохладно, но солнечно, огромная оливковая роща, домик из серого камня сложен. Я зашёл туда. Вот спальня Леонардо, из окна видна дорога. Я ещё говорю: «Вот он утром пробежки делал». После этого поехали во Флоренцию. У Галереи Уффици стоит бронетранспортёр, американский, около него – весь в полном вооружении солдат. Я спрашиваю: «Это итальянец или американец?» «Итальянец». Я говорю: «Ладно, сфотографируй нас». Итальянец залопотал, замахал руками – нельзя, нельзя. Ну, я товарищу говорю (он по-итальянски [разговаривает], как итальянцы): «Объясни ему, что мы приехали сюда освободить Италию…» Как у нас называют американцев?

Собеседник: Пиндосы.

Зазнобин Владимир Михайлович: Пиндосы. Он слушает, раскрыв глаза, и говорит: «Да-да, Путин всех освободит». Потом мы поднялись в галерею. Я хожу, смотрю на знакомые картины и думаю: «О чём я мечтал? Чтобы посмотреть, как человека то затаскивают на крест, то стаскивают с креста?» Главный сюжет Библии – распятие и снятие с креста. Жарко, душно, полно народу, я говорю: «Всё, пошли».

И вот [от] посещения домика Леонардо Да Винчи остались [впечатления], а Галерея Уффици… Тем более, я ещё перед этим читал у Стендаля, как он, путешествуя по Италии, посетил и Флоренцию. Река там Арно, или Арго. Я спрашиваю: «А тут купаются?» «Да вы что! Тут крысы сожрут сразу». Ну, такая мутная, грязная [река]. Ну, походили, походили…

[Вопрос]: «Помимо Пушкина были ли ещё проявления русской цивилизации в попытках выразить идею сценария развития?» Какие сценарии развития, если главный сюжет – затащить на крест и стащить с креста? А потом ещё кости растащить по всему миру, и чтобы куча народа ходила и стучала лбом об эти кости. Им говорят: «Да полно костей Николая, в разных храмах лежат. Что вам обязательно?..» «Ну, Римский папа же подарил».

Собеседник: Римский папа, видимо, не впарит.

Зазнобин Владимир Михайлович: Кто видел, как Трамп с Римским папой стоит, а потом внизу показывают [возню руками]? Это, конечно, фейк. Но, вообще, он выражает очень многое. Отношение Трампа ко всей этой масонской белиберде. Даже если это фейк, то очень неглупый фейк.

Собеседник: Владимир Михайлович, можно сказать, что Иван Ефремов в какой-то степени является тоже в искусственных образах выразителем матриц развития? И, поскольку он смотрел дальше немножко, чем Пушкин, можно ли сказать, что его матрица даже объемлет?

Зазнобин Владимир Михайлович: Я думаю, что Иван Антонович Ефремов просто уже в определённых деталях детализировал. А в целом… Самое колоссальное достижение (откуда у него это?) – это Великое кольцо цивилизаций. Поэтому, как только об этом [было] заявлено, встаёт вопрос: а как туда попасть? Через ноосферу, где человеческий сегмент будет доминировать, – тогда планета автоматически включается в это Великое кольцо цивилизаций. Да, это фантазия. Но какая фантазия? Не апокалипсис, как в Атлантиде.

Ну, значит, на восьмой вопрос мы ответили.

Собеседник: Можно скажу, что во времена Пушкина были Брюллов, потом Иванов, они проводили некую идентификацию культуры. Они не сделали никаких вариантов развития, насколько я их творчество знаю, но они попытались идентифицировать ту культуру, в которой живут, в виде образов.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, это шёл процесс идентификации. Как сейчас, вот встречаюсь я с кем-то, кто не приемлет, и я спрашиваю… Например, Хазин говорит: «Нет никакой стратегии, нет такой концепции». А если есть, то как ты узнаешь? Как ты идентифицируешь? Только по культуре. Согласен с [таким утверждением]. Поэтому картины русских художников… Иванов и Брюллов, они же сильно отличаются…

Собеседник: От эрмитажного искусства очень сильное отличие, сильнейшее. Можно так проверять иностранцев.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, да. На вшивость.

Девятый вопрос: «Курс русского языка, который разрабатывали в Канаде, уже готов, обкатан? Или реализация этой идеи ещё не завершена?» Ну, я давно с ним не общался. Я предлагаю, теперь есть у вас [возможность], напишите ему. [Это] все вопросы?

Собеседник: Теперь… Нас сейчас смотрят 250 человек, они накидали вопросы.Давайте таким блицем [ответим].

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну давай, только недолго.

Собеседник: Владимир Михайлович, там был шестой или седьмой вопрос насчёт этапов развития. Я так понимаю, что для того, чтобы выходить на уровень, когда люди владеют эгрегориально-матричным управлением, это как раз то, что нужно для вхождения в Кольцо?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну да. Последняя записка у нас и посвящена этому – как, используя ноосферу, переходить к управлению. Ну, там этого нет, но я на словах скажу. На Земле – толпо-«элитарная» пирамида, и все, кто «бабла» имеет много, забираются наверх, и они думают, что они рулят. Но поскольку ноосфера – это наши мысли, то там тоже какая-то иерархия существует, поскольку там есть сегмент животного типа строя психики, сегмент зомби, сегмент демонический и сегмент человечный. Вот человечный сегмент всё время нарастает. Но, соответственно, каждому сегменту соответствует и полная функция управления, ну, и в какой-то мере достаточно общая теория управления. И там выстраивается пирамида достаточно общих теорий управления. И та теория управления, которая обладает наибольшим совершенством, она на самом верху. Но что это даёт человечеству? А то, что какое бы политическое руководство ни было в Штатах, в Германии, во Франции, в России и в других государствах, они будут подчиняться алгоритмике наиболее совершенной достаточно общей теории управления. Всё.

И мы сейчас находимся на этом этапе. Поэтому…ну, конечно, 90 лет… уходят и Збигнев Бжезинский, и все, которые держали эту толпо-«элитарную» матрицу. Они же претендовали… «Великая шахматная доска. Я всё расписал». Они же претендовали как раз на представителей самой совершенной теории управления. Но всегда стоит вопрос о целях: а каковы цели? Ну получил ты инструмент, ты начал использовать этот инструмент. Каковы цели использования этого инструмента?

Ну что там, Володя?

Собеседник: Поехали. «Владимир Михайлович, здравствуйте! В сказке Пушкина о царе Салтане, скорее всего, есть подмена: там их дядька назван Черномором, а в «Руслане и Людмиле» Черномор – это злой колдун, а богатырей стало тридцать три, хотя в «Руслане и Людмиле» их тридцать. Что Вы думаете по этому поводу?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Я же уже говорил, что Пушкин писал свои вещи и создавал символику, соответствующую той ситуации, в которой находилось русская цивилизация. Значит, если вы поймёте, к какой ситуации привязана [поэма] «Руслан и Людмила», написанная, можно сказать, почти в детском возрасте, и «Сказка о царе Салтане», которая написана с разницей в 20 лет… Ситуация была разная.

Собеседник: «Сказка о царе Салтане» – более развитая.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да.

Собеседник: Следующий [вопрос]. «Владимир Михайлович, как Вы относитесь к Дэвиду Айку?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Дэвид Айк? Что-то я слышал… А кто такой?

Собеседник: «Затирает» о рептилоидах.

Зазнобин Владимир Михайлович: Рептилоиды?

Собеседник: Ну, он говорит о рептилоидах, [что] они всё захватили. Хотя начинал он нормально.

Собеседник: Вот я иногда смотрю ток-шоу и вижу там рептилоидов. Рептилоид или нет, выражено во взглядах. Вот смотрит человек… Там есть один, Игорь зовут, вот он рептилоид стопроцентный. У него глаза идиота, стеклянные, и он всегда против. Ну чем не рептилоид?

Собеседник: Поехали. «Владимир Михайлович, можете всё-таки сказать свою точку зрения на крушение Ту-154 в Сочи?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, я прочитал много всяких объяснений этой катастрофы. Последнее объяснение – это техническое, когда там и центровка была нарушена, – мне кажется, наиболее объяснимым. И хоть пилот опытный, но и на старуху бывает проруха.

Собеседник: Ну, и тут комментарий дали, что в записке о перспективах США и России о крушении Ту-154 ВП писал, что Россия не готова взлететь. Ну, так люди интерпретируют.

Зазнобин Владимир Михайлович: А вот мой прирученный комар тоже не готов взлететь, у него крылья не тем концом оказались вставлены. Символику надо изучать, но надо стараться быть всегда адекватным. То есть в символике… ну, прежде всего, где мы находимся. И в символике нельзя уходить слишком далеко, иначе можно заблудиться и не выбраться.

Собеседник: Владимир Михайлович, вопрос. Я не знаю, насколько он по теме Пушкина, тем не менее он связан как раз с теорией управления. Достаточно ли освоения только ДОТУ для практического управления (неважно, на каком уровне иерархии)? Достаточно ли только освоения ДОТУ? Или нужны ещё какие-то конкретные методики проектного управления: концептуальный анализ и проектирование, или что-нибудь ещё из этой оперы? Вот на Ваш взгляд.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, ответ простой. Вот вы учитесь в каком-то вузе, по металловедению изучаете, как создать эффективные, с точки зрения вибрации, марганцевые сплавы. Вот достаточно того, что вы там изучили? Или нужно ещё что-то? Я просто с этим сталкивался. Нужен опыт жизненный. Так и здесь.

Ну, а потом, Достаточно общая теория управления заканчивается теорией суперсистем. И Достаточно общая теория управления – это понятийный аппарат, освоив который, человек очень крутую абстракцию (теория суперсистем – очень крутая абстракция) может наполнить содержанием (это что-то вот из области пушкинской символики) и получить ответы на те вопросы, которые ставит жизнь. Ну, например, мы в 1991 году уже знали, что многорегиональный блок, которым был Советский Союз, распадётся. Но мы также знали, что пройдёт определённое время и межрегиональный конгломерат, который захапал куски многорегионального блока, будет распадаться изнутри. И мы это видим по тому, как развиваются события в Латвии, в Эстонии, в ГДР, в Чехословакии. Согласитесь, что эти куски бывшего соцлагеря ведут себя совсем не так, как в целом западная цивилизация, хотя задача была – расколоть и поглотить. Они сейчас больше проблем составляют. Вон Молдавия – президента выбрали, а он поехал на День Победы [в Москву], а правительство Молдавии изгоняет российских дипломатов. Это о чём говорит?

Собеседник: Раскол.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да. И такой раскол ожидает и весь межрегиональный конгломерат. Потому что то, что они в виде дефективных векторов целей в себя вобрали, это уже работает. Трамп есть следствие вот этого. Потому что где-то как раз в середине ХХ столетия это было неизбежно. Но это всё следует из теории суперсистем – что межрегиональный конгломерат рано или поздно, когда закончится формирование многорегионального блока…  [они] столкнутся. Ну, а дальше там сказано, как идёт концентрация управления в межрегиональном конгломерате, в многорегиональном блоке. По моим представлениям, никто не читает: ни в министерстве иностранных дел, ни даже те, кто говорят «мы – сторонники». Ну, для нас это вещи почти на уровне «дважды два – четыре». А вот записку последнюю про ноосферное управление поместил [у себя] какой-то ресурс, и в комментариях я читаю: «Это что такое?! Это что, сумасшедшие написали? Это зачем?!»

Собеседник: Может, и не читал тот, кто написал [этот комментарий].

Зазнобин Владимир Михайлович: Те, кто [написал такие комментарии], они, конечно, не читали Концепции. И вообще, я скажу, что за 25 лет я ни разу не читал ни одной содержательной критики. «Это секта, это сумасшедшие». Ну, ярлыки и всё.

Ну что, Володя, всё там вопросы?

Собеседник:Нет, есть. «Вот эта журналистка и Путин на форуме. Это был спектакль или нет?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Моё мнение такое – эта журналистка столкнулась с Трампом, они не полюбили друг друга. И то, что её пригласили на роль модератора, решили попробовать: «А как с Путиным? Они способны полюбить друг друга или нет?» Ну и, в общем, Путин в своих ответах оказался на высоте. Я, правда, не читал ответы Трампа на её вопросы. Но это говорит и о том, что между Путиным и Трампом есть какая-то невидимая связь. Потому что либералы в Соединённых Штатах и либералы у нас в России очень не хотят и боятся встречи Путина с Трампом. А если учесть то, что Трамп обещал, что первый, с кем он встретится после того, как он станет президентом, это будет президент России. Но он уже с Лавровым встретился, и тот уже своё «Дебилы!» сказал. А вот с Путиным пока не встретился.

Собеседник: Следующий вопрос. «Поп три раза посылал Балду к чертям. Море – информация, бесы – это Веды или старое верования. Получается, что, набравшись знаний, народ отодвинет христианство?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Не понял.

Собеседник: Вопрос такой. Поп три раза посылал Балду к чертям. Пишут как бы своё раскрытие символики: море – это информация, бесы – это Веды, старые верования. Вопрос: получается, что, набравшись знаний, народ отодвинет христианство?

Зазнобин Владимир Михайлович: Народ?

Собеседник: Отодвинет христианство.

Зазнобин Владимир Михайлович: А-а-а… Да нет. Не любил попов Пушкин, и «Сказкой о Попе и его работнике Балде» показал место церкви в истории России. Поэтому церковь попыталась заменить попа на купца. Это говорит, что она боится Пушкина.

Отодвинет или нет? Конечно, то навязанное христианство (не учение Христа, а исторически сложившееся христианство, навязанное России) народ отвергнет рано или поздно, несмотря на всю эгрегориальную магию, которой пользуется церковь: устраивает такие толковища, всевозможные крестные ходы. Но на это потребуется время.

Собеседник: Владимир Михайлович, связанный с этим вопрос как раз, насчёт РПЦ и церкви. Я общаюсь с людьми православных верований, которые тем не менее, на мой взгляд, как бы далеки от такого зомбирующего понимания православия. То есть у них есть своё более или менее глубокое понимание, с которым я могу быть не согласен, мы можем быть не согласны, тем не менее такие люди заставляют задаваться вопросом, есть ли потенциал, допустим, у этой конфессии православия, у направления православия. Есть ли там вообще перспективы на развитие православия в какое-то движение, которое бы понесло знамя уже не эгрегориальной религии, а что-то, что выводит на надконфессиональный уровень?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, если и есть, то вряд ли они способны этот потенциал использовать. Потому что в самом начале, ещё когда был жив митрополит Иоанн, мы написали небольшую работу «Вопросы митрополиту Иоанну и иерархии Русской православной церкви». Прошло уже больше 25 лет. В принципе, конечно, иметь столько… Ну, во-первых, иерархия вышла за пределы России. Если бы они искали истину, в нашем понимании… Мы говорим: «Ну что, хорошо. Давайте…» Так же, как мы полагали… КПСС, несмотря на огромное количество институтов марксизма-ленинизма, ни на йоту не продвинулась в развитии философии. Так же и здесь. «Давайте вместе». У них ответ такой: «Это значит, что нас не будет, а будете только вы». Так и тут.

Но, конечно, церковь будет большой проблемой в продвижении Концепции. Хотя все свои оценки она строит на полной лжи, [говорит], что Концепция общественной безопасности – это секта. Секта – это часть чего-то. Мы спрашиваем: «Дайте определение секты». Они не дают. Мы дали пять определений: эзотерика, экзотерика, разветвлённая иерархия, отсутствие методологии и так далее. Но как только даёшь определение, то церковь попадает [под] это определение – что она и есть самая большая секта. Ну и куда дальше?

Ну что, всё там, Володя?

Собеседник: Нет. Следующий [вопрос]: «Не очень понятна ваша идея энергорубля. Даже если привязать к киловатт-часу, то что делать, если он резко подешевеет в производстве, порядка на три, к примеру?» Ему ответили: «Вместе с подешевением киловатта энергии ведь будут и все производства дешеветь. Где здесь противоречие вообще?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Меня ещё в Брюсселе, когда я выступал по одному только параметру – инварианту прейскуранта… Вот если они не поймут, что такое инвариант прейскуранта… Это продукт, на который я могу обменять любой продукт. Ну какая разница, это золото или киловатт-час. Добыча золота тоже может подешеветь. Когда в Америку забрались, его стали много привозить, и золото подешевело. И что? И серебро подешевело. Или [спрашивают]: «Как мы будем платить?» Как платили, так и будете платить. Композитору, например, писателю. В чём разница?

Такие вопросы задают люди, которые не имеют никакого представления о том, как выстраивается кредитно-финансовая система. Их нужно вернуть к азам, всё это разобрать, а потом… Тут самый сложный один вопрос – стандарт энергообеспеченности денежной единицы. Вот это – да.

Собеседник: Ещё говорят, что необходимо считать в джоулях. Не в киловатт-часах, потому что они – производная величина, а в джоулях, непосредственно оценивающих…

Зазнобин Владимир Михайлович: А почему не в килограммах?

Собеседник: Предлагают джоуль, потому что это величина, оценивающая затраченную энергию. Потому что киловатт, говорят, это величина мощности.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я думаю, если дело дойдёт до конкретной реализации, специалисты быстренько найдут эквивалент – то, что мы называем инвариант прейскуранта.

Собеседник: Ну да, это основная идея.

Зазнобин Владимир Михайлович: Конечно, мы-то исходим просто из того, что до смены отношений эталонных частот биологического и социального времени на Земле девяносто с лишним процентов было биогенной энергии. Это выразилось через зерно. Но, поскольку зерно было тяжело хранить, в золото… инвариант прейскуранта – золото. Но, поскольку теперь всё развернулось на 180 градусов (теперь биогенная энергия – 5-10%, а 90% – техногенная энергия), значит, и инвариант прейскуранта должен быть другой. Ладно, не нравится вам киловатт-час – ну найдите [другое], всё равно проблема решаема.

Собеседник: Что удобнее, то и будет использоваться.

Зазнобин Владимир Михайлович: Конечно!

Собеседник: «Удалось ли найти архив Берии, спрятанный в Китае?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Пока они нам этот архив не выдали. Но восьмиминутный мультфильм «Вперёд, товарищи!» абсолютно точно об этом.

Но меня больше вдохновляет, что сейчас [появился] целый цикл передач «Забытые вожди», о Берии стали говорить. До этого же вообще было молчание. Не нравится только, что комментаторы говорят: «Вообще, есть две версии. По одной версии он был арестован, предан суду и расстрелян в декабре. А по другой – нет, он убит сразу». Ну что за чушь! Теперь, когда архивы открыты, какие там две версии? Просто вы не хотите прямо говорить. Ну так и скажите: «Мы боимся». И скажите, кого боитесь. Телевидение-то по-прежнему либеральное.

Собеседник: Да уж. Сейчас там такого выпустили. Поединок был Кургиняна и второй… это такое нечто был. За его публичные слова в прямом эфире просто сразу статья 272.

Зазнобин Владимир Михайлович: Кургинян и второй – Сытин.

Собеседник: Да-да, Сытин.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я тоже смотрел, но где-то на 20-й минуте думаю: «Когда скажут, что “слушай, Соловьёв-Шапиро, верни его в сумасшедший дом”?» Ну это же явно человек из сумасшедшего дома. Нельзя.

Собеседник: «В одном своём выступлений Владимир Михайлович сказал: “Иудаизм себя нормально чувствует при всех религиях». Думаю, многие согласятся с этим точным выражением. Вопрос первый: почему? Что такого есть в иудаизме, что они себя прекрасно чувствуют при всех религиях и режимах? И второй вопрос: если кто-то не может выживать без исключительных привилегий, то не говорит ли это о его слабости и близкой кончине?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Я уж не помню, когда это я сказал, что иудаизм хорошо себя чувствует при всех религиях, и говорил ли я это. Но, если человек [так утверждает], наверное, говорил. Просто иудаизм древнее христианства и древнее ислама. И потому что иудаизм сформулировал доктрину ростовщичества.

Собеседник: Он стал концепцией глобализации, поэтому, наверное, и чувствует себя хорошо.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да. Она главная в глобализации, поэтому он и хорошо себя чувствует.

Собеседник: А вот по поводу исключительных привилегий? «Если кто-то не может выживать без исключительных привилегий, то не говорит ли это о его слабости и близкой кончине?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Говорит. Если привилегии отберут.

Собеседник: Дальше. «Представители Концепции говорят о том, какие планы у ГП на человечество. А какие планы ГП на них самих? И в чём, предположительно, они видят смысл своей жизни?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Во-первых, для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо, наконец, чётко сказать, что такое ГП.

Собеседник: Да, сейчас идёт работа над запиской, там тридцать страниц написано. Есть большая записка, куда пишут все, там около ста [страниц]. А есть маленькая записка…

Зазнобин Владимир Михайлович: Глобальный Предиктор, да. Потому что за него…

Собеседник: …которую пишет уже выделившийся коллектив оттуда.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я уже давно не заглядывал. Ну ладно. Это первое. Второе: судя по концепции, по Библии, главное – не дать возможность сформироваться человечной части или человечному сегменту в ноосфере.

Собеседник: Которого достаточно, чтобы включиться в Кольцо?

Зазнобин Владимир Михайлович: Да.

Собеседник: Потому что тогда они полностью утратят…

Зазнобин Владимир Михайлович: Да я думаю, что по техническим достижениям мы уже могли бы иметь связь. Но кто-то там знает, что ежели это произойдёт (что мы окажемся в этом Кольце внеземных цивилизаций), то этим ребятам надо уходить. Достаточно прочитать «Час быка», чтобы получить исчерпывающий ответ на этот вопрос.

Собеседник: Дальше. «Восхищался ли Пушкин Наполеоном? Если нет, то о чём тогда стихотворение “Герой”? Если да, то почему?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Где там [восхищение]?

За новизной бежать смиренно

Народ бессмысленный привык;

И нам уж то чело священно,

Над коим вспыхнул сей язык.

Где тут восхищение?

Собеседник: Дальше. «Как Владимир Михайлович прокомментирует запрет Свидетелей Иеговы?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Очень просто – достали.

Собеседник: Вопрос: «Концепция распространяется довольно быстро, но это не значит, что её принимают, не значит, что люди легко отказываются от толпо-”элитарности”. Как возможно преодолеть этот барьер?»

Зазнобин Владимир Михайлович: У меня нет конкретной оценки, быстро или медленно распространяется Концепция. Это по каким меркам? Если взять, например, Библию, Евангелие, то первые списки появились через 200 с лишним лет. Это с учётом того, что в основном была устная проповедь, – народ в основе своей был безграмотный. Теперь вот стали грамотные, плюс по нашей просьбе был создан Интернет, он создан только для одного – чтобы эта информация стала достоянием всего человечества. То есть как соотнести скорость с использованием тех средств коммуникации, которые теперь есть, с теми, которые были 2 тысячи лет назад?

Собеседник: Какая скорость является нормальной сегодня?

Зазнобин Владимир Михайлович: Да. Какая нормальная? Где быстро, где медленней? Ну, а как сделать, чтобы быстрее? Ну, учить думать людей, думать самостоятельно. Вот я беру простой пример – Константин Сёмин. Раскрученный, в красной рубашке, говорит: «Я – марксист», говорит красиво. И вдруг выступает и несёт такую ахинею, что даже его поклонники и доброжелатели говорят: «Костя, я думал, ты умный мужик, а ты, оказывается, дурак».

Собеседник: Про какое выступление речь?

Зазнобин Владимир Михайлович: Там где он сказал, что КОБ – это секта. То есть он даже не в состоянии задуматься, как это учение может быть сектой. Вот появилось христианство – учение Иисуса Христа, не исторически сложившиеся христианство, – и его назвать сразу сектой. То есть это часть чего? Ну, часть иудаизма, понятно. А частью чего является Концепция общественной безопасности?

Собеседник: Дальше. [Вопрос]: «Что такого эксклюзивного с уровня сознания, чего нет в бессознательном? Общее – это нравственность. В бессознательном того, что недоступно сознанию, бесконечно много. А что доступно сознанию, но не доступно бессознательному?» То есть общее между ними – нравственность? Я думаю, что ответ тут [такой]: воля действует с уровня сознания.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, пожалуй.

Собеседник: И она выстраивает соответственно бессознательное. Ну, и пишут: «Воля же и совесть?» Ну, ответили, собственно. Дальше: «Что описано в “Золотом петушке”?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Что описано в «Золотом петушке»? На мой взгляд… Где-то лет 25 назад я записал это – [описано], как будет кредитно-финансовая система трансформироваться. Однажды мы поехали в Финляндию – отец, два брата и я. И мы там неделю были и вечерами собирались, и рассматривали символику «Золотого петушка». Вот получилось так.

Собеседник: [Вопрос]: «Тенденция в сторону старообрядцев со стороны Путина и РПЦ МП как понимать?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Лишить [РПЦ монополии]. Есть же старообрядчество [и] есть староверы. Не знаю, кто-то подсказал ему либо сам он догадался. Чтобы не было монополии у РПЦ. Лишить их монополии. Триста лет власть не общалась, ну, теперь пообщалась.

Собеседник: Странный вопрос, но ладно. Вопрос из Москвы от Олега Александровича Прудникова: «Был 30 [мая] на семинаре Ефимова, и у него присутствовали представители толпы, посещающие от приезда до приезда авторитета, и не участвуют в спасении страны. С чем это связано?» Тут, да, сложно сформулировано.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я не знаю, про что тут.

Собеседник: «Как относитесь к “Трансёрфингу реальности” Зеланда»?

Зазнобин Владимир Михайлович: Была у меня как-то студентка, которая цитировала куски из этого…

Собеседник: Я вот его знаю и могу сказать, что «Трансёрфинг реальности»… в нём много достаточно интересного написано, но самое главное, чего нет, это то, что те хотелки, которые ты заказываешь, они должны как-то соотносятся с тем, что Всевышний хочет, а там этого вообще ничего нет, «хоти чё хошь»…

Собеседник: Золотая Рыбка на поруках.

Зазнобин Владимир Михайлович: Там нет нравственного аспекта.

Собеседник: Да. Совести, Всевышнего [нет] полностью вообще. Не знаю, как сейчас у него… какие-то вышли…

Зазнобин Владимир Михайлович: Да нет, всё то же. Я уже давно читал это.

Собеседник: Дальше вопрос: «”Путь сознательной эволюции”, Клюев Александр Васильевич. Очень много в его работах созвучно тому, что описывает Концепция. Слышали ли Вы об этом человеке и его работах? Если да, то можно ли услышать комментарии?

Зазнобин Владимир Михайлович: Кто-кто?

Собеседник: Клюев Александр Васильевич «Путь сознательной эволюции».

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, не знаком. Может, хватит?

Собеседник: Нет, там уже немножко осталось. «В целом, ПМЭФ подтвердил безбудущность либеральных устремлений. Зачем вернули Кудрина и Ко? Мы близки к оверштагу?» Зачем вернули Кудрина и компанию?

Зазнобин Владимир Михайлович: А кто их вернул?

Собеседник: В совете по экономической…

Зазнобин Владимир Михайлович: Я думаю, никуда его не вернут, никому он не нужен. Я вот послушал, как он выступал. Он нёс такой бред… Вот человек, видимо, сидел-сидел, скучал-скучал, «пойду-ка я на форум, я же всё-таки авторитет, и хоть чего-нибудь скажу».

Собеседник: И ляпну.

Зазнобин Владимир Михайлович: Да.

Собеседник: «Владимир Михайлович, скажите, зачем так сильно пиарить теорию плоской Земли?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Это тест.

Собеседник: Так и ответили, кстати: «Теория плоской Земли – это тест на возможность отката в каменный век».

Зазнобин Владимир Михайлович: Это тест на дибилизм общества.

Собеседник: Интересный вопрос, большой, я оставлю его напоследок… «Как Вы думаете, была ли в прошлом глобальная биологическая цивилизация?» Думаете, была?

Зазнобин Владимир Михайлович: Я думаю, с этого всё начиналось. Какие-то элементы были в Атлантиде. Но, будет ли она в будущем, я сомневаюсь.

Собеседник: «Как Вы считаете, является ли Навальный агентом Путина?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Навальный является агентом идиотов. И сам он… Но многие считают, что он помогает Путину. Я так не думаю.

Собеседник: «Почему Вас критикует Негреба, определяет Вас в Концепции как врост ГП? И как Вы сами характеризуете Негребу?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Я его характеризую как негреба. Чокнутый.

Собеседник: «Клёсов, “ДНК-генеалогия”. Какое Ваше отношение?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, что-то я читал из его… Там есть здравое зерно, с помощью которого можно все расистские такие вещи отфутболить грамотно.

Собеседник: Закончить раз и навсегда. Ему, кстати, давали… Я специально смотрел его биографию, эти разработки ещё в Советском Союзе были, ему две премии давали, одну из них – Ленинского комсомола. То есть он ещё оттуда это всё привёл. А потом, когда он уже уехал в Штаты, там он получил возможность это всё практически реализовывать. А теперь он вернулся, он как бы на два дома живёт, там и здесь. И в Москве «ДНК-генеалогию» он запустил наконец, спустя несколько лет.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, я помню, что я прочитал какой-то фрагмент, но с интересом, и мысль у меня была – вот так можно отбить любой расизм.

Собеседник: По поводу Наполеона уточнение прислали [о том], какое место предполагается. Сейчас зачитаю:

«Нет, не у счастия на лоне

Его я вижу, не в бою,

Не зятем кесаря на троне;

Не там, где на скалу свою

Сев, мучим казнию покоя,

Осмеян прозвищем героя,

Он угасает недвижим,

Плащом закрывшись боевым.

Не та картина предо мною!

Одров я вижу длинный строй,

Лежит на каждом труп живой,

Клейменный мощною чумою,

Царицею болезней… он,

Не бранной смертью окружен,

Нахмурясь ходит меж одрами

И хладно руку жмёт чуме

И в погибающем уме

Рождает бодрость… Небесами

Клянусь: кто жизнию своей

Играл пред сумрачным недугом,

Чтоб ободрить угасший взор,

Клянусь, тот будет небу другом,

Каков бы ни был приговор

Земли слепой…»

[Спрашивают]: «Разве это не восхищение Наполеоном?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет. Какое же [это восхищение] – «и руку жмёт чуме»? Чем тут восхищаться? Я перечитывал это пушкинское стихотворение, посвящённое Наполеону, но, чтобы там звучало восхищение Пушкина Наполеоном… Пушкин всё-таки не дурак. Зато теперь это позволяет брать Наполеона и сравнивать то с одним, то с другим вождём. Как сравнивать? Как негатив? Троцкий сравнивал Сталина с Наполеоном. Он его то «Чингисханом с телефоном» [называл], то с Наполеоном [сравнивал]. Но это же как негативная характеристика.

Собеседник: Видимо, тут смущают слова «клянусь, тот небу будет другом, каков бы ни был приговор Земли слепой».

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, может быть.

Собеседник: Ну, то, что он там пожимает руку чумному, это одно. А те деяния, которые он творил, это другое. Зачем всё в кучу-то мешать?

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет. Ведь Наполеон… Его и либералы часто… Он же много дров наломал, но французы не забыли его, памятник ему стоит в Париже, и почитание его есть. Хотя трупов он немерено положил, почти шестисоттысячную армию в России загубил.

Собеседник: Видимо, он давал чуть-чуть… суверенитета отхапал.

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, он же шёл… С точки зрения либералов, он шёл освободить Россию от крепостного права, а они взялись за дубины и не только лупили французских офицеров и солдат, но и наших, которые болтали по-французски.

Собеседник: Дальше идём. «Скажите пару слов о каббале. У вас, представителей КОБ, и Ефимова были пару раз телемосты с Лайтманом. В чём главное отличие каббалы от Концепции? Вредна ли каббала для становления человечного строя психики?»

Зазнобин Владимир Михайлович: У меня с Лайтманом непосредственно… Ефимов встречался. Я с Лайтманом встречался задолго до Ефимова. Когда Лайтман, выпускник Северо-Западного политехнического института (или университета) где-то в Литве или Латвии, приехал сюда, и на Невском проспекте тут была лаборатория капитана первого ранга… и он его взял в эту лабораторию младшим научным сотрудником и отправлял в командировку в океанариум. Я там тоже работал младшим научным сотрудником. И мы с ним тогда и побеседовали. Когда я увидел его с бородой, я не сразу вспомнил. Но из бесед понял, что не очень умный товарищ, но с большими амбициями.

Собеседник: Это когда в океанариуме общались?

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, да. Ну, мы жили в одной гостинице и однажды там в одном номере оказались.

Собеседник: А когда Лайтман занялся каббалой?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, для еврея такого уровня всё равно, чем заниматься, – каббалой или…

Собеседник: А вот сама каббала… В чём отличие каббалы? Вредна ли она?

Зазнобин Владимир Михайлович: Из того, что я прочитал в каббале… С помощью каббалы весьма проблематично подняться до человечного строя психики, а вот сделаться зомби – это запросто. Вот если кратко. Но это не минутный разговор.

Собеседник: «Люди Кольца будут вмешиваться в процессы на Земле, если ситуация примет катастрофический характер? Не вмешивались ли они уже?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, я не думаю, чтобы они вмешивались. Потому что описанное у Ивана Антоновича Ефремова в «Часе быка»… Я вот не помню, там же нет [слов] о том, что земляне уже входили в Кольцо цивилизаций? Или есть?

Собеседник: Там написано, что люди Кольца не вмешиваются в дела других цивилизаций, дают им возможность самостоятельно развиваться.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, это я помню. Нет, а Земля?..

Собеседник: А земляне вмешались, потому что это их же люди, которые улетели на другую планету.

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет, Земля уже входила в Кольцо? Из «Часа быка» видно это?

Собеседник: Да, входила. В определённый момент времени вошла, там это описано.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, тогда тем более странно. Зачем же они полетели на Торманс? Случайно?

Собеседник: Нет. Они получили разрешение, потому что это их собственная ветвь. Поэтому они получили разрешение на вмешательство. Если бы это была другая цивилизация, то, соответственно…

Зазнобин Владимир Михайлович: Понятно.

Собеседник: «Что символизирует снос пирамиды Александра Голода?» Двадцать девятого мая это было.

Зазнобин Владимир Михайлович: Я таких пирамид у разных лекарей видел много.

Собеседник: Если внимательно посмотреть, она уже была в очень плачевном состоянии. На фото там видно очень хорошо – покорёжена.

Собеседник:Ну, и давайте вопрос напоследок. Самый интересный, наверное. «Как создаются или формируются объективные закономерности?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Как формируются объективные закономерности? Объективно формируются.

Собеседник: Не знаю, что человек хочет услышать в ответ… Когда такие вопросы задают, что человек хочет услышать в ответ? Там ещё был такой вопрос: «Ноосфера, дух человека и мысль – материальны. Как это доказать логически или технически?» Такой был вопрос.

Зазнобин Владимир Михайлович: <качает головой> Ладно, Володя.

Собеседник: Патриарх заговорил про ноосферу. <показывает Владимиру Михайловичу экран ноутбука>

Зазнобин Владимир Михайлович: <читает с экрана> «Мы все помесь с мобильными телефонами. Не сама эта коробочка передаёт информацию. Нас окружает невидимое энергетическое поле, и через телефончик мы с этим полем соединяемся. Точно так же Святой Дух – духовные энергетические силы, которые объемлют всю Вселенную». Да-а-а…

Собеседник: Видимо, прочитал что-то…

Зазнобин Владимир Михайлович: Но это вряд ли про ноосферу. Это он в своём репертуаре. Ладно, давайте [прощаться]. Всем спасибо! Три часа с лишним…

Собеседник: Владимир Михайлович, один вопрос: у нас после 1917 года наступил атеизм, и он длился достаточно длительное время…

Зазнобин Владимир Михайлович: Не понял, что там наступило?

Собеседник: Атеизм. В какой-то мере материалистический атеизм.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, и сейчас атеизм. Во всём мире атеизм.

Собеседник: Вопрос: как утолить голод людей…

Зазнобин Владимир Михайлович: Атеистов?…

Собеседник: …людей, [у] которых душа просит духовного. Вроде как время материалистического атеизма закончилось, а чего-то нового им вроде как не дали. А душа просит. И вот как удовлетворить этот голод?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, формулу же мне один прочитал на моей встрече в Новосибирске: «Путь промысла Его многим неведом потому, что вера есть в Него, но веры нет Ему». Надо ему верить, и голод утолишь.

Собеседник: Не многим это понять. Может, поэтому такое большое количество сект?

Зазнобин Владимир Михайлович: Нет. Ну, мир в целом атеистичен. Первыми атеистами сейчас [являются] все попы. Помню, я был на Валааме, видел их, как они работают. Так только атеисты могут работать. Я почему-то думаю, что все представители церковной иерархии – самые циничные атеисты. Они не верят ни Богу, ни чёрту.

Собеседник: А людям где вот взять?.. Поэтому они и кидаются во все места.

Зазнобин Владимир Михайлович: Если есть хоть какое-то понятие о Боге как о надмирной реальности, то обращаться туда. А не здесь же, не к попу же идти в церковь. Ладно, поговорили.

Собеседник: Спасибо!

Зазнобин Владимир Михайлович: Я думаю, вот седьмого [июня] будет трудный разговор.

Собеседник: Юрий Власов грустит: «Жаль, что не ответили на мой вопрос».

Зазнобин Владимир Михайлович: Какой? Я помню, Юрий Власов был штангист, самый сильный человек на Земле. Это не он?

Собеседник: Нет.

Собеседник: Владимир Михайлович, а как бы Вы оценили текущий этап развития движения концептуалов в аспекте, допустим, освоения эгрегориально-матричного управления? Ваша оценка?

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, всё идёт ни шатко ни валко.

Собеседник: Можно было бы лучше.

Зазнобин Владимир Михайлович: Можно было бы и лучше. Но я сторонник того, что всё происходит наилучшим образом при той объективной нравственности, которой привержены люди. Значит, всё идёт нормально.

Собеседник: Вопрос прислали: «С точки зрения материи-информации-меры, мысль, дух, образ (даже фикция), ноосфера – материальны. Как это доказать логически?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Надо туда проникнуть и потрогать. Надо только знать, что трогать.

Собеседник: Вопрос: «Когда ждать следующего эфира?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Ответ такой – очень бы хотелось, чтобы люди учились думать самостоятельно над теми вопросами, которые они задают.

Давай, отсоединяй меня [от микрофона].

Собеседник: Всё. Всем до свидания! Всем счастливо!

Собеседник: Спрашивают: «КОБ распространяется довольно быстро, но это не значит, что её принимают, не значит, что люди отказываются от толпы-”элитарности”. Как преодолеть этот барьер?»

Зазнобин Владимир Михайлович: Я уже говорил о том, что четыре этапа есть:

• Взглянул, прочитал [или] не прочитал.
• Взглянул, пересилил себя, прочитал. Но принял или не принял.
• Взглянул. Прочитал. Принял. И что? А ничего. Как действовал, так и действует…

Собеседник: Ну, бывает такое, что лет через 5 приходит понимание [того, что прочитал].

Зазнобин Владимир Михайлович: Да, это я слышал не раз.

Собеседник: И действовать начинаешь тоже лет через 5.

Зазнобин Владимир Михайлович: Ну, когда сюда <показывает на голову> дойдёт.Когда человек приобретает богатый опыт жизненный, потом сталкивается с проблемами, над которыми размышлял, и думает: «А! Вот так ведь предлагали решать. А я как? А я вот так». Ну, это непростая работа «из болота тащить бегемота».

Собеседник: Всё, счастливо!

Зазнобин Владимир Михайлович: Да.